Song, fablies, verses from Russia

Song, fablies, verses

With humour

Басня про овцу

Назначил Лев помощником Овцу.
Медвежью ей надев на морду маску,
Промолвил он : "Тебе она к лицу,
Смотри теперь за лесом без опаски".

Овца сто метров по лесу прошла
И важную походку обрела:
Ей кланяются зайцы и ежи,
Лиса - поджавши хвост пред ней лежит,

И даже Волк обходит стороной,
Овца сидит балдеет под сосной!
Оглянется, потянется, зевнёт,
Сняв маску, вдруг травиночки щипнёт.

Но, как назло, в такой прекрасный миг
Волк мимо сосен мчался напрямик,
Бежит и видит: маска на пеньке,
Овца пасётся рядом на лужке.

- Ах, это ты, паршивая Овца!
Давай-ка разберёмся до конца!
Имея наглость быть в лесу Медведем,
Житья ты не давала мне и детям,

Из-за тебя, тупая самозванка,
Волчица стала вегетарианкой.
Тут грозный Лев, звериный президент,
Учуяв вдруг овечий экскремент,

Могучий рык подал из ивняка
И рядом очутился в три прыжка.
Расправы чудом Серый избежал
И в логово родное убежал.

Но с той поры, от жизни волчьей воя,
По воле Льва несёт он крест изгоя.
В лесу ж плодятся зайцы по кустам,
Грызут они осину тут и там,

Уже личинки празднуют победу,
И в президенты лезут короеды.
В лесу бардак! Овца на всё плюёт
Лишь травушку-муравушку жуёт.

.................................................................

Мораль: овца за пазухой у льва
Почти имеет львиные права,
Но всюду, где такой царит "альянс",
Природный нарушается баланс.
2000г.

Песня люди "домкраты"

1.
Себе достойной жизни мы хотели -
Покоя, денег, трезвости...Увы!
Нас всех приватизацией "раздели" -
От сторожа до местного главы.

Припев:
Люди - домкраты.
Люди - автоматы.
Люди - гроши
И люди алкаши.

2.
Ну что гудите и ворчите
Что всё-то плохо, всё не по уму?!
Надев корону этому... Молчите
И шейте внукам нищую суму.

Припев:

3.
На этого летят все наши камни,
И он за всё в ответе каждый день,-
Таких как он мы наплодили сами.
Да-Нет-Да-Да проставив в бюллетень.

Припев:

4.
И этот и его прислуга
Нуждаются лишь в каждом третьем нас
Нам позволяя перебить друг друга,
Со школы подливая пива в квас.

Припев: два раза
11.2010г.

* * *

Остановись, моё скольженье
По ржавой крыше, по гвоздям!
Слепо земное притяженье
И равнодушно ко смертям.

...К чему, с какой не знаю стати
При ощущенье высоты
Я вижу траурную скатерть,
Венков бумажные цветы...

Грустна навязчивая гадость,
Когда преследует везде,-
Грусней, чем знать, что чья-то радость
Таится в ржавеньком гвозде.
01.1990г.

Про новый бубен

То ли в Сосьве это было, то ли в Ивделе:
У шамана как-то бубен скомуниздили.
Вот сидит шаман и горько сокрушается,
Барабаном пионерским утешается.

Захворала вдруг деревня - деревушечка,
Стонут, охают больные на подушечках,
Чуть не плачет на пеньке шаман растерянный,
В барабане пионерском не уверенный.
10.2008г.

Ноябрьский этюд

Отпестрела платьем Кармелита,
Отзвенел гитарою Баро,
И теперь киношная элита
На Поэта выдала "добро":

На экранах вечером осенним
Пьёт с утра заморское вино
Глупый, опереточный Есенин -
Жертва либерального кино.
11.2005г.

Об ударениях

Ах, годы, годы...
Только не года.
Ах, ветры, ветры...
Только не ветра.
В природе есть
И роды, и рода,
Осётры есть,
А есть и осетра.
Причём язык?
Ведь дуют всё равно
В моё окно
и ветры, и ветра,
и под зерно
не пашут уж давно
ни тракторы в полях,
ни трактора.
11.2005г.

Монолог временно не пьющего

Закодирован, закодирован...
За спиною прозрачный год.
Но застольями затретирован,
Знать, мошенник придумал код.

Смех и грех вперемешку с завистью,
Скукота - не видать ни зги...
Раньше ведьма казалась красавицей,
Нынче краля страшней Яги.

Ни одной во хмелю пригоженькой!
Стиснув зубы, пляши и пой.
НоВЫИ Год или день рождения -
Бей зеленых чертей, глуши!

Ах, садистское наслаждение,
Истязанье своей души...

На троне века

Все зыбко. Бесфундаментно. Убого.
На троне века - наглость и обман.
Все меньше тех, кто с болью и тревогой
Летит во мрак сквозь рыночный туман.

Уже и гости в двери отстучали,
Родные ли, чужие - все одно!
Безлюбья дух, эпоху беспечалья
Впустили мы в державное окно.

Покинут трон опарыши не скоро,
То в муравьев, то в бабочек рядясь...
Нелепей, чем российская Гоморра,
Земная твердь не знала отродясь.

Ясновидец

Черный ворон, черный дьявол,
К царской пище приучась,
Сел на тополь величаво
В белый полдень, светлый час.

Я спросил его лукаво:
- Годы честного труда
Принесут мне деньги, славу?
Он ответил: - Никогда!

Я спросил: - Хотя бы в Сочи
Буду ездить иногда?
Черный ворон, призрак ночи,
Вновь ответил: - Никогда!

Я махнул рукою скромно:
- Я-то ладно, ерунда,
А народ в стране огромной
Будет счастлив? - Никогда!

И на все мои вопросы,
Где возможны "нет" и "да",
Отвечал вещатель грозный,
Словно робот: - Никогда!

Я спросил: - Куда Россию
Повернули "господа"?
Вдруг он каркнул: - В никуда!..
И орлы его сместили
В завпомойки. Навсегда.
1993г.

* * *

Возгоришься, если ты не пылкий,
Если ты при совести - сгоришь:
Юный поп с косичкой на затылке
"Ботает по фене", нувориш.

Разъезжает лихо на "Тойоте",
Пиво только баночное пьет
И псалмы святые на работе
Голосом простуженным поет...

В шумный храм забуду я дорогу,
Но в углу поставлю образа!
А пока - ищу глазами Бога
В облаках, где копится гроза.

* * *

Живет алкоголик - и машет на трезвость рукой,
Живет старичок - и по старости машет клюкой,
По воздуху машет журавль, пролетая на юг,
И муха с тревогою машет на белых подруг.

Все машут, кто чем и на что - и по жизни спешат,
На совесть махнут, отряхнутся - и снова грешат.
Я тоже, бывает, на что-то рукою машу,
Когда отдыхаю, когда ни о чем ни пишу.

* * *

Я не Бог, не пророк нотрдамский,
Но одно предсказать берусь:
На разнузданном рынке хамском
Разбазарят святую Русь.

Будет Ваня пытаться княжить,
Но какой же из грязи князь! -
Разживется на распродаже,
Пошикует до гроба всласть...

А потом возвестят куранты
Приближенье иных времен:
По России пройдут десанты
Чужеземных цветных племен.

Им Россия настроит виллы
И в лакеи наймется к ним...
Через годы с великой силой
Всполыхнут по стране огни.

Будет сумрачен дым пожарищ,
И в бараках, волнуя кровь,
Оскверненное слово "товарищ"
Овладеет умами вновь...
1990г.

Деду морозу

Остынь, старик, перекури!
Присядь со мной под липами.
С лица в сторонку убери
Свой ватный клок задрипанный, -

С площадки елка не сбежит
В дремучий лес по тропочке,
Давай знакомиться, мужик,
Давай плесну по стопочке!

Тебя прислал на елку ЖЭК,
А мне веселья хочется,
Давай еще - за мой побег
Из клетки одиночества!

С тобою выпить не грешно,
Но ждут тебя ребятушки,
-Бывай, старик, уже темно,
Пора и мне до хатушки...

«Срезал!»

Ты признайся мне, доцент-преподаватель,
Какова сегодня знаниям цена?
Спорит яростно со мною обыватель,
Уподобившись герою Шукшина.

Одному твержу: вогулы – это манси,
Так их предков называли в старину, –
Он орёт, что это русские уральцы,
Диким визгом нарушая тишину.

А другому объяснял я, что Магнитка
За Челябинском находится от нас, –
Он к Тюмени привязал её, как ниткой,
И в шукшинский загонял меня рассказ.

Лишь на Бога уповал я сиротливо,
Зная с детства географию на «пять».
Кто-то плюнул бы на глупых и крикливых,
Но в их стае суждено мне обитать.

Дорожит невежда глоткой, как харизмой,
Всякий ВУЗ покроет матом с головой.
Процветает на руинах коммунизма
Нигилизм – увы, не только правовой.
06.2008г.

О настоящем патриотизме

Чукчи бегут на Аляску,
Немцы в Германию прут,
Манит евреев, как в сказку,
Ближневосточный маршрут.

Только чуваш неспесивый
Рад своему шалашу,
Каждый посёлок в России –
Райский приют чувашу.
09.2005г.

О языках

Польский язык – шкворчащий,
Турецкий – ручьём журчащий,
Английский – смелей и чаще
В храмах чужих звучащий.

Китайский язык – кошачий,
Немецкий язык – собачий,
А русский – в хлеву мычащий,
От сена клочка молчащий ...

Как это ни печально,
Нет языков идеальных.
09.2003г.

* * *

Плывут снежинки миллиардами
И за окном мелькают дни.
Шныряют мальчики с петардами,
Как злые отроки Чечни.

А нам хлопки уже "по пенису"...
В стране курьёзной! – как в кино:
Идёт борьба на смену теннису,
И шьёт элита кимоно.

Уйдёт монарх полувменяемый,
Закончив службу сатане,
И только пояс несменяемый
Потуже стянется на мне.

Продлится жизнь, плодя безбожников
И в каждом пестуя раба,
И место в залах доминошникам
Уступит вольная борьба …

Летят снежинки миллиардами,
Скользя по спинам и плечам.
Стреляют отроки петардами,
Но, к счастью, дрыхнут по ночам.
01.2000г.

* * *

Любая в мире борода
Растёт по воле божьей.
Сосед-пройдоха на Христа,
Я помню, был похожий.

Носил он разные ключи
И парень был рубаха:
По погребам чужим в ночи
Шнырял, как росомаха,

Легко и ловко доставал
Соленья и варенья,
Не проедал, а пропивал
Без совести зазрения.

Случился, помнится, пожар
(По той же божьей воле?) –
Он безбородым прибежал,
Вопя от страшной боли.

Не брил впоследствии лицо,
Лишь стриг местами клочья
И не мочился на крыльцо
Соседское средь ночи.

Остался прежним глаз овал …
Осталось и загадкой:
Неужто Бог его призвал
Таким путём к порядку?
07.1999г.

* * *

... И я не устоял перед годами,
Что мчатся ниоткуда в никуда.
А где-то за чумными городами
Лепечет родниковая вода.

Там воют вьюги в тёплом дымоходе,
Приветливы, как прежде, старики,
Там пугало в вечернем огороде
Тебя объятьем встретит в две руки.

Ты чучело обнимешь: «Здравствуй, Вася!»,
Ты будешь рад ему! Но только он
Окажется фуфайкой, что вчерася
Тот Вася променял на самогон.
01.1999г.

* * *

Поэтесса. Поэтиха. Поэтутка...
Как мне с ними утомительно и жутко! –
То обиды, то причуды и капризы
На границе гениальности и шизы.

Но свята в них белостишьем одержимость,
Но светла их комплиментов содержимость,
И в любви им, бескорыстным, нету равных,
Мы любили их – не только православных.

Поэтессы. Поэтихи. Поэтутки...
То шипы одни, то нежность незабудки,
Пламя жгучее бессонными ночами,
Стужа зимняя к полудню за очами...

Я старею, но упрямо шепчет сердце,
Что без них я, как без неба стюардесса,
Не лесник, а даже леший на безлесье!
Поэтутки, поэтихи, поэтессы...
12.1996г.

* * *

Предрассветный тонкий иней
В переулках тишина.
Тает в небе тёмно-синем
Белой льдинкою луна.

На берёзе – капли бисер,
На осине – новый лист...
Я неважный живописец,
Но врождённый новеллист.
04.1991г.

* * *

«Ты прости меня, кибитка, Полюбил я «Мерседес» …
/из новой цыганской песни/

... А вся страна уже – пустыня.
Не всем узреть сие дано.
Сердца заветренные стынут,
Как стынет зимнее окно.

Пусты вагоны и вокзалы
И ртов немые уголки –
В них не улыбки, а оскалы
И просто злые языки.

Гремят пустые барабаны
На дискотечных пустырях:
Пустые Димы и Оксаны
В пустых тусуются дверях.

А вместо дам пустые бабы
Трясут пустые кошельки,
И даже звонкий, шумный табор
В пустые сел легковики.
08.1999г.

В ленинградской электричке

Гитлерюгенд?
Какая фантастика!
Снег за окнами лёгок, пушист.
В электричке - в перчатках, при свастике-
Наш, советский, подросток - фашист.

Ледяные глаза не смыкаются.
Подбородок приподнят чуть вверх,
И старик - пассажир спотыкается
На проходе в вагонную дверь.

Стой, отец, ради бога без паники,
Потерпи, не взрывай тишину!
Но взмокает старик, как в предбаннике.
Извергая слова про войну...

До волос умудренный ошибками,
Понимая до винтика жизнь.
Я шепчу губошлёпу с нашивками:
- На афганцев, браток, не нарвись!
10.1988г.

Слово о Татарстане

Не хулите Казань, патриоты
Православной Отчизны моей!
Там в полях умываются потом
И не ищут бредовых идей.

Там не любят не чтяших могилы -
Христиан ли, татар - все равно.
Там не зря от Москвы гладкорылой,
Как от ветра, прикрыли окно.

Там татарки вовек непродажны
И с мужьями идут до конца.
Я там вырос, родившись однажды.
Изучил старика и юнца.

Там содружеству наций не снилось
Межусобное пламя войны...
Не от русских Казань заслонилась -
От ползущего к ней сатаны.
09.1993г.

Экспромт о службе знакомств

Раззудило старых дев:
Знать, весна не за горами.
В золотой им снятся раме
Водолей, Стрелец и Лев.

Хоть и сами с ноготок,
Им подай на блюдцах принцев!
И почти у каждой принцип:
Пил бы сок и был высок.

Где найти таких на всех
В нашем юроде укромном,
Малолюдном, малокровном,
Беспробудном, как на грех?

Смотрит дама в -зодиак,
Перед сном гадает в карты:
Подожду ещё до марта -
Подвернётся нужный знак.

Рак труслив, а Лев силён.
Скорпион - любитель власти...
И проходят мимо счастья
Глеб, Порфирий и Семён.

Всех умнее Козерог,
И скажу определённо:
Если надо, Скорпиона
Он согнет в бараний рог!

Ишут русских Билл и Джон,
Мужикам суют подлянки:
Самой страшной негритянке
Наш Емеля - не нужон.
02.1996г.

Весенний экспромт

Затянулась зима, затянулась
Снежный ветер, сухой снегопад.
А весна нам уже улыбнулась -
Так пронзительно юн этот взгляд!

Но вернётся она, потерпите!
Слышен явственно голос её:
В ясный день, когда солнце в зените,
Шлёт капелью посланье своё.
03.2000г.

Serious

* * *

В заваренном чаю - законы Зазеркалья:
Все доброе на дне, а мусор на плаву.
Почтенье шелухе в России навязали,
Но чайным знатоком по-прежнему слыву.

Нам права не дано вылавливать соломки,
- Глотаем аромат, сдувая шелуху.
Над грешною страной вздыхает месяц тонкий,
Я знаю: только он - по праву наверху.

* * *

Слепым перстом не указать,
А словоблудием - тем боле
Пути в земную благодать,
Где нет ни горечи, ни боли.

Спасется мир не красотой,
Не звезд блаженным созерцаньем,
А полновесной добротой
И зла всеобщим порицаньем.

И ты не уповай, мой друг,
На "новорусскую" стыдливость:
Им чужд соборный русских дух,
Как нам чужда несправедливость.

Поверь, я Горького читал
И вывод делаю свой вещий:
В России труд и капитал -
Несовместимейшие вещи.

* * *

Что имеем сегодня?
Смуту;
Юных душ небывалый тлен;
Бег лошадки-зарплаты в путах
За стрижами летящих цен;

Мыльных опер медовые взоры
Для горчащей российской души,
Осеняющие режиссеров
Под затяжечку анаши...

Сон людской перепутан с явью.
У неспящего - боль и грусть;
Как дубинкой, лупцует дьявол
Телебашней Святую Русь...
1993г.

* * *

Тряхни, подземелье,
под баллов двенадцать
Сегодня кремлевские стены Москвы -
Не будет Россия по ним убиваться,
Лишь ветер промчит отголоски молвы.

В избушке рязанской
за нищим застольем
Крестом осенится, кого ни спроси:
- Ну вот и накрыла Господняя воля
Гнездо паразитов на теле Руси...

Не вымолвят рощи, не выдохнут пашни
Свинцовую правду сегодняшних душ.
... А черти гуляют в останкинской башне,
И в честь Люцифера играется туш.
1994г.

Разговор с протоиреем

- Скажи, за что, святой отец,
Погрязли мы в семейных драмах?
- За то, что ходим под венец
Десятки лет не в божьих храмах.

- За что убийства, грабежи -
В домах, подъездах, на дорогах?
- То дьявол зубы обнажил
В стране без веры и без Бога.

- За что ж такой отпущен впрок
Удел нам тяжкий и бесславный?
- За то, что мы... писали "Бог",
Как "дьявол", с буквы незаглавной.
1989г.

* * *

Всегда опасно русскому поэту
Вздымать на щит поруганную Русь:
Злодей приложит руку к пистолету,
А после - на лицо натянет грусть.

Граненым убиенного помянет
Со всеми вместе, "скорби" не тая,
Подушкой пальца щупая в кармане
Стальное дуло высшего литья.
1993г.

* * *

Нету жизни. Закончилась жизнь...
Вянет сердце в клещах выживания.
По созвездию Мрака и Лжи
Мы в пустыню бредем без названия.

Там ни дна, ни покрышки для нас,
Ни пшеничных полей, ни рассвета,
Там присядешь от боли не раз -
И на стон не услышишь ответа...

Ах, не жди, усыпленный навек
Наркотой голубого экрана,
Что двадцатый закончится век,
Затянув наши язвы и раны,

Что в полях заколышется рожь
И цеха оживут заводские, -
Нет, не вспомнят станочную дрожь
Одичалые руки людские.

Не воздвигнут хоромов для нас
Духоборцы смердящего трона,
Разрезая Россию на глаз,
Словно дичь, под фужерные звоны...

Мы привыкли глотать чудеса,
Как святую церковную воду,
И шагать по земле в небеса
В кандалах зазеркальной свободы.

Мы в толпе проворонили Русь
И с толпой семеним на заклание...
Нет веселья. Одна только грусть
На верблюжьей тропе выживания.
1997г.

* * *

О черви книжные! Когда
С живым сражаетесь поэтом,
Ничем не брезгуя при этом, -
Он не исчезнет без следа.

Он одолеет сто преград,
Его не выстудят невзгоды,
Он проползет огни и воды
И не потребует наград.

Ему нужней всего покой,
Тепло и свет, и лист бумаги,
Долины, рощи и овраги,
Костры ночные над рекой.

Любую душу он простит,
В которой злобы нет и фальши,
И, мимо вас шагая дальше,
Листвой опавшей прохрустит.

И пожалеет заодно
О той сутяжной с вами связи,
О неизбежной липкой грязи
На всем пути его земном.

* * *

Все прошло. Душа устала
Обнажать свое лицо:
То ли было, то ли стало
В жизни много подлецов.

То ли я, в стерильном детстве
Начитавшись добрых книг,
К миру лжи, насилий, бедствий
Не притерся, не привык.

За добро добра не выждешь,
О добре не намекнешь,
Местью подлости не выжжешь,
Благородством - не проймешь.

Злоба, зависть, пересуды...
Эх, Россия, темный лес!
Те же люмпены повсюду -
Что при галстуках, что без.
1996г.

Начало

Снежинок рой в осеннем парке
На землю падал не спеша,
И вольной птицей из-за парты
Рвалась на улицу душа.

В тот миг на нас, на первоклашек,
Казалось, строго лишь одни
Смотрели с парт непроливашки
Зрачками, полными чернил.

Нам авторучки запрещали:
Чистописание - закон,
И только мать в моей печали
Какой-то видела резон.

На шумных маминых уроках
Была легка моя рука -
Я выводил неровно строки
О жизни нашей в пол-листка:

"Сегодня первый снег встречали,
Всем классом вышли налегке"...
То ноты хрупкие звучали
В ручье, стремившемся к реке.

* * *

На траве ли, в постели, в стогу
Задремлю - обоймет меня сладость.
Только чаще на знойном лугу
Познаю сновидения радость:

Вижу снова родительский дом
Со цветами и запахом вишен...
Вижу: Вятка блестит за холмом, -
Помолчите, кузнечики, тише!

Сон, оставь в моей памяти след,
Это чудо - сентябрьские марты,
Повтори этот сказочный свет -
Вятку цвета зеркального карпа!

Но проснусь на душистом лугу -
И растают вдали мирозданья...
Я детей лишь понять не могу,
Для которых постель - наказанье.

* * *

Не люблю на кладбища ходить:
Тленность жизни кожей ощущаю.
Лучше молча по лесу бродить,
Родниками душу прочищая.

Там ряды малиновых кустов,
Там цветы, кузнечики и птицы,
И ни с плит могильных, ни с крестов
Не глядят обветренные лица.

А еще там свежие грибы -
Для крутого, на зиму, засола.
Я б закрылся в роще от судьбы -
Только ни замка в ней, ни засова...

Музе

Вот и пробил мой час. Увядаю.
Глохнут струны в ненастной крови...
Вот я грустью тебя покидаю,
Но обратно, прошу, не зови.

Всё, что спето, сегодня не свято,
И озвучить его не дано,
Но когда-то мой голос распятый
В небосводе прорубит окно.

И тоской по живому гонимый,
Излучая загадочный свет,
Он повиснет звездой негасимой
Над одной из далёких планет.

А потом по извечному кругу
Я вернусь, чтобы снова уйти.
Так пожми мне усталую руку,
Пожелай мне удачи в пути!
11.2008г.

Октябрь-93г.

Последней сессии деньки.
Весной - заветные дипломы.
Но мир сужают нам хлопки
И боевых машин колонны.

Идёт с толпою генерал,
На Макашова так похожий.
А может, он? Но кто соврал,
Что он, "как гнида, уничтожен"?

Плывёт, плывёт телевраньё
Фекальной жижей по России.
А здесь ОМОН, как вороньё,
А здесь насилье и бессилье:

Звеня медалями, в крови,
Старик с трудом ползёт к газону;
К нему врачей ты не зови -
Врачи в наручниках ОМОНа.

В крови советский ветеран,
Не "дерьмократ", не "комуняка",
Ему хватило в жизни ран
Тех лет, когда ходил в атаку...

Студенты хмуры и тихи,
Тоска и боль царит над всеми.
Стихи...Какие там стихи
В братоубийственное время!

Пакетный суп варю с утра:
Давно в столице нет столовых.
Не жди, страна моя, добра
От популистов туполобых!
10.1993г.

О грязи

А всё ещё у власти - демороссы
И всё ещё дела свои вершат.
На всём ТВ орудуют их боссы,
И кукловодят ими из США.

И процветают ложь и лицемерье,-
Чужая грязь прилипчивей репья!
Но, заперев от грязи этой двери,
Лишимся мы и хлеба, и тряпья,

И старые бухгалтерские счёты
Опять вернутся символом страны...
Совсем не в это верить мне охота,
Глотая дым российской глубины.

Увы, народ бесправен и зависим,
И для ТВ - всего лишь стадион:
Пришли он миллион сермяжных писем -
Чихнёт ТВ на этот миллион! -

Ему важней народ свой обезличить
И низвести до блеянья его,
Чтоб эту грязь в купюрах обналичить
И ублажить Кумира своего.
03.2005г.

Ю. Казарину

О нет, не сыщешь плагиата
В моих рифмованных трудах.
Я - шум речного переката
И песня вьюги в проводах.

Я самый тайный шёпот ветра
И самый дальний гром грозы,
Я брат луною обогретых
Земных поэтов на Руси.

Когда народ на ладан дышит
И вымирает без войны -
Любой Высоцкого расслышит
В моих стихах со стороны.

Когда кружится лист осенний
И сердце в грусти и тоске -
Звучит вполголоса Есенин
В моей задумчивой строке.

А если зимний бор сосновый
В стихи я вылью не спеша, -
Во мне, наверное, Рубцова
Заметит чуткая душа...

Не мой удел - стихи "с приветом",
Меня писать их не проси:
Я - продолжение поэтов,
Которых помнят на Руси.
02.2005г.

* * *

Бывает, сердце графомана
Нырнёт в курортные грехи -
И в недрах краткого романа
Родятся долгие стихи.

И графоман годов солидных
(Она иль, он - неважен пол)
В романсах приторных и длинных
Утонет весь - и пишет в стол.

Но очень скоро станет тесно
В укромном ящике стихам,
А двух старушек отзыв лестный
"Творца" поднимет к небесам:

Он засияет вешним взглядом,
Срифмует книжку о весне
И встанет с Лермонтовым рядом
В библиотечной тишине.
02.2005г.

Признание Талькову

Когда в цари придурок возведён
И шаткий трон качается при этом,
Нужны придворным гвозди из имён
Ушедших в мир иной поэтов.

Они убили вовремя тебя –
Дождавшись дня, когда на гулкой сцене
Шепнёшь ты, микрофон свой пригубя:
«Кровавый царь, великий гений»...

Купаясь в эйфории новизны,
Ты позабыл о генах вездесущих
И проклинал правителей страны,
С тобой на свете не живущих,

И не успел увидеть палачей,
В наш мирный быт принёсших лихолетье:
Удушливей идейных кумачей
Их безыдейное трёхцветье...

Взгляни в глаза похмельные «царя»,
Чей приговор зачитан нашим детям!
О чём ты пел бы после октября
В кровавом девяносто третьем?
10.1993г.

Признание поэту

«В своей стране я словно иностранец...»
С. Есенин

Уходит прочь кровавое столетье,
По всей стране жирует новый сброд.
Но образ твой никто уже на свете
В сердцах живых вовеки не сотрет.

В родном краю ты был как иностранец,
Но все ж имел на суд людской права,
А я, блуждая в рыночном тумане,
Беспомощней античного раба.

Лишь потому в родных моих пенатах
Я всем нутром испытываю грусть,
Что отошли в былое меценаты,
С Христом в душе лелеявшие Русь;

Лишь потому мои живые струны
Не обратятся в песни никогда,
Что правят бал в России «литза-хуны»*
И чуждые славянству господа.

Они и свет в моем обрежут доме,
Отключат газ, взывая к мести кровь...
Но, может быть, лирический твой томик
Спасет меня, как первая любовь.

* Герой поэмы Есенина «Гуляй-поле».
09.1995г.

* * *

Всё слилось воедино,
Всё смешалось в одно:
С червяками малина,
А с водою – вино.

Казнены виноделы,
Садоводы мертвы,
На грядах беспредела –
Стебельки трын-травы...

Взгляд усталый бросаю
На цветок у окна,
В небе звёзды мерцают
И вздыхает луна.

Понимают ли звёзды,
Что за стыком веков
Ждут поэтов погосты
Без оград, и венков? –

Чтобы гордый, мятежный
Дух в народе угас
И уснули надежды
Не на год, не на час,

Чтоб царили вампиры,
И навек, до конца
Было некому в мире
Будоражить сердца...

Устремляется в Лету
Золотая страна,
Что рождала Поэтов
На планете одна.
02.1999г.

* * *

Приютиться в деревне бы, что ли,
Раствориться в её теремах:
Нет грустней городского бездолья
И разрухи в сердцах и умах.

Здесь бездушье обвенчано с ложью,
Здесь удаче сопутствует страх,
А деревня не знает ни дрожи,
Ни тревоги в открытых дворах!

Там нашёл бы я место под солнцем
И пришёлся бы всем ко двору,
И в избушке своей под оконцем
К золотому вернулся перу.
09.1999г.

* * *

«Всё движется к тёмному устью ...»
Николай Рубцов.

Да, Никола, всё движется к устью.
Мы сожгли безоглядно себя,
Распылили ядрёные чувства,
Этот мир безответно любя.

Вместо жизни – нестёртая память
О рябиновых гроздьях в окне...
Неземное, далёкое пламя
Мне загадочно светит во сне.

Просыпаюсь. К перу прикасаюсь...
Но глаголом сердца не разжечь!
Щелкопёров дремучая зависть
Вызывает ответную желчь.

И душа не ответить не в силах
(Не прожить среди грешных святым!),
По таёжным задворкам России
Продолжая стелиться, как дым.

Незаметная, тихая травля...
И дорога в Эдем далека...
К счастью, мир – не бумажный кораблик,
И, как прежде, страна велика.

Лишь над полем, под облаком рваным,
Зимний ветер наводит на грусть:
Полевым и душевным бурьяном
Зарастает родимая Русь.
02.2000г.

* * *

А.А.

Бросай перо, поэт угрюмый!
О светлом прошлом не грусти:
Не искривишь глубокой думой
Извилин ветреной Руси.

Шагай вперёд походкой рысьей
И зубы намертво сожми,
Знай: только там, в небесной выси, –
Любовь и братство меж людьми.

А здесь... иных законов омут
Глотает подданных Руси:
Не подавай руки другому,
Не верь, не бойся, не проси!
03.2000г.

Развязка

Закончилась газетная карьера.
Прощай, прощай, соседний городок!
На гладкий стол извилистого мэра
Вчера я белый выбросил платок.

Обидно без вины быть виноватым
И уходить с пути не на щите,
Но нету, слава богу, «двух горбатых»
И я в своей уверен правоте.

Какая боль! Сужается пространство
Моих дворов, где я желанный гость,
И офисы с завидным постоянством
Бросают мне обглоданную кость.

Пиаров телефонных метастазы
На биржу загоняют «в полный рост»,
И проклинаешь день свой неотказа
На роковой панельный этот пост...

Закончилась газетная карьера.
Меня лишь тем утешит городок,
Что никогда уж маленькому мэру
Я белый свой не выброшу платок!
09.2003г.

* * *

Своей тропинкой в лирике иду,
Никем другим на свете не торимой,
У всех моих собратьев на виду,
Такой земной, живой, неповторимый.

Но перезрел я нынче как поэт,
Заполонила сердце геромия.
Вопросы все прямей, ответов нет,
И предо мной пути уже прямые.

Писать о жизни – пошлой и пустой?
О родниках – простых, а не хрустальных?
И без того я грешен простотой,
Быть может, до сих пор не гениальной.

А что мудрить, коль ясно всё и так.
Скажу одно без помощи харизмы:
Пока в стране не кончится бардак,
Не стихнут на планете катаклизмы.

В ответ на злобу в мыслях и сердцах –
Пожары, наводнения, цунами...
Конец Земли – у Бога на часах,
А выбор был, наверное, за нами.

Я мысли обнародовать не смог,
Я знаю, канут рукописи в лету.
Моя судьба – нижнетагильский смог:
Ведь хлеб насущный нужен и поэту...

Я как поэт сегодня перезрел,
Я весь – лесная зимняя рябина.
Пришлите мне хоть пару снегирей! –
Для них я лучше мёртвого рубина.
01.2005г.

* * *

Я давно уж не топаю
Во хмелю по гостям,
Но, как прежде, не то пою,
Что угодно властям.

За невидимой битвою
За земные права
Режу сердце я бритвою,
И седа голова.

Хочет каждый чиновничек
Под овцу меня стричь,
Потому-то мой ножичек –
Всем чиновникам бич.

Все круги уже замкнуты,
Тяжелеет мой шаг.
Вымирают, как мамонты,
В ком сияла душа.

С этой долюшкой вызнанной
Устаю я вдвойне
На проклятой прижизненной
На гражданской войне.

Так сломайся хоть к старости,
Нетупеющий нож!
Я давно от усталости
На себя не похож ...
02.2005г.

* * *

Старею. Внешне и душою.
И не по дням, а по часам.
Страна, как стадище большое,
Чужим подвластна мудрецам.

Ломают бесы и корёжат
И топчут гениев в пыли,
И злодеяния итожат
В медвежьих уголках земли.

Хохочет дьявол в каждом хаме,
В живых сердцах сгущая тьму,
И маскируется стихами,
Когда приблизишься к нему.

Уходят Люди год за годом,
Плодятся Трупы день за днём …
Когда же истинного Бога
На землю русскую вернём?
02.2005г.

* * *

Я не стал в этой жизни богатым,
Слава богу, и нищим не стал.
На лугах под июньским закатом
Я всю жизнь изумруды искал,

А в апреле, шагая тропинкой,
Не одну пережившей пургу,
Собирал я алмаза крупинки
На слепящем от солнца снегу.

И дороги своей не заметил,
Что вела на Златое Крыльцо...
Что ж ты, ветер, безжалостный ветер,
С детства дуешь мне только в лицо?
03.2005г.

* * *

П.Р.

Придя из ниоткуда
По скользкому пути,
В мой храм вошёл Иуда,
И я его впустил:

Мне храм закрыть мешает
Мой очень скромный сан,
К тому же всё решают
Десятки прихожан.

Сюда стучится каждый
В умы несущий вздор...
Покинуть бы однажды
Сей постоялый двор,

Уйти бы, сбросив путы,
К своим куда-нибудь.
Расчисти мне, Иуда,
К моим хлебам насущным
Тобой закрытый путь!
06.2005г.

* * *

Полон мир зияньем пустоты,
Не блистают рифмами газеты.
От своей напрасной суеты
Увядают русские поэты.

Угасает звёздная душа,
Умирает русская словесность:
Сквернословьем мысля и дыша,
Маргиналы тянут мир в безвестность.

За какие тяжкие грехи
Предан я забвению отныне?
С губ моих срываются стихи
Гласом вопиющего в пустыне.
07.2005г.

* * *

В этом городе я одинок:
Ни родни, ни домашнего тыла.
Тень любимой сбивается с ног,
Чтобы сердце моё не застыло.

Тень любви и несбывшихся грёз
Сбить не в силах моё состоянье:
От поленьев до юных берёз –
Расстоянье уже, расстоянье!

Я объятья во сне распростёр
И приник к незнакомке Наталке:
Затухает телесный костёр
Без подброшенной вовремя палки.

А проснусь – никого наяву,
В том, кто есть – пустота за душою.
Я не знаю, с кем век доживу –
Может быть, с гробовой тишиною.

В этом городе я одинок:
Ни родни, ни домашнего тыла,
Только ночь нависает, как смог,
И кровать от Наталки остыла.
08.2006г.

* * *

В.Т.

По дну земного бытия
Иду, хромая.
Вернись, идиллия моя,
Вернись, родная!

Я жизнью вывернут уже
Весь наизнанку
И на последнем вираже
Кручу баранку.

Но трудный путь – не весь в ночи,
Не весь в тумане:
Мои заветные ключи
Уже в кармане!

Твоим крылом, твоим теплом
Согретый снова,
Украшу радугой наш дом
И нежным словом.

Мелькают дни, уходит жизнь,
Свечою тая.
Успеть бы год с тобой пожить,
Моя святая!..
09.2007г.

Наболевшее

Не знаю, что там, впереди.
Но помню всё, что в жизни было.
Душа томилась взаперти
И счастье только в снах дарила.

Я увядал при злых словах
И расцветал при тёплой фразе,
Я был безобразен в стихах,
Но далеко не безобразен!

Писал, дыханье затая …
Теперь душа от мысли стынет,
Что вся поэзия моя —
Глас вопиющего в пустыне:

Творцами городских газет
Я превращен уже в античность,
Забвенью предан как поэт,
Забетонирован как личность!

Бесплодно прожитая жизнь,
Напрасно пройденные броды...
Но ты, Поэзия, держись,
Не унывай, дитя природы!

Повсюду вьюги круговерть...
Куда идти по ней, скажи мне,
Кому служить, какой отчизне?!
Страшней для гения, чем смерть,
Оковы рабские при жизни.
05.2008г.

Осень-2008

Не еда, а какое-то варево …
Мне уж поваром в жизни не стать.
Я устал сам с собой разговаривать
И с подушкою жизнь коротать.

Спит спокойно остывшая женщина,
Ей простор на перине нужней.
Только мне, чья судьба в голых трещинах,
Сон с любимою рядом важней.

Больше жить этой жизнью не хочется.
Кто бы знал, одному каково!
Так достало меня одиночество,
Только нет по душе никого.
10.2008г.

* * *

В.В.Шурыгину

Не спорь со мной, зомбированный старец!
Мне пятьдесят, но всётаки не спорь:
Безвременье до срока всех состарит.
Не слыша и не видя нас в упор.

На голову повыше будут внуки,
Но киборгами вырастут, как все,
И не пожмут нам жилистые руки.
Крутись для них хоть белкой в колесе.

И никому в плену такого клана
В грядущем веке будем не нужны.
Была права Горячева Светлана,
Предвидя угасание страны.

Сданы в музей духовность и культура,
В тумане зыбком скрылся наш причал.
Мы - гумус для Реформенной Халтуры,
Лишенной всех божественных начал.
08.2005 г.

* * *

Я давно уж не топаю
Во хмелю по гостям.
Но, как прежде, не то пою,
Что угодно властям.

За невидимой битвою
За земные права
Режу сердце я бритвою,
И седа голова.

Хочет каждый чиновничек
Под овцу меня стричь,
Потому-то мой ножичек -
Всем чиновникам бич.

Все круги уже замкнуты,
Тяжелеет мой шаг.
Вымирают, как мамонты,
В ком сияла душа.

С этой долюшкой вызванной
Устаю я вдвойне
На проклятой прижизненной
На гражданской войне.

Не ломайся и в старости,
Нетупеющий нож!
Я давно от усталости
На себя не похож...
02.2005 г.

Автор Виноградов Юрий Арсентьевич 12.11.1954 - 30.11.2010

| idea